TravelReport.ru — отчеты о путешествиях!

Как-то ко мне в руки попал журнал  GEO,  листая который, я остановил взгляд на фотографии с зеленой водой и молочно-белыми берегами. Это была статья про Мертвое море. Цвет воды менялся с голубого на темно-синий, берега, с белого до темно-красного, горизонт был украшен красивыми горными пейзажами.

Естественно, в статье было много сказано об уникальной солености этого моря, о лечебном и омолаживающем эффекте его солей, про интересную геополитическую историю этого края, об опасных солевых ловушках, и коварной воде Мертвого моря.

Встал вопрос, куда поехать, чтобы туда попасть. Израиль – очень дорого, Иордания– неспокойно, вышел неожиданный ответ: Египет, Таба.

Таба – это ворота Египта в цивилизацию, город на границе с Израилем, с немусульманским миром, с современным городом Эйлат. Местность сплошняком скалистая, совсем не такая, как в традиционном Египте. И море там уникальное – узкий Акабский залив, по которому проходит тектонический разлом, с обособленным насыщенным подводным миром. Как мне прокомментировали в турагентстве : Таба — «жемчужина Египта».

Перелет выдался на редкость веселым. Все знают, что среди соотечественников всегда найдется компания, которая начала отмечать отпуск еще до отъезда, продолжила в Duty free, а в самолете, уже на старые дрожжи жжет по полной. На этот раз это были семеро здоровых крепких пацанов, объединенных, видимо, армейской дружбой и особой выучкой пить в таких количествах, от которых у нормальных людей наступает полная бессознательность.

Бритый товарищ, своим, неизбалованным интеллектом выражением лица напоминающий Романа Юнусова из Comedy, среди друзей имеющий кличку «Синий», мимикой и жестами предлагал выпить всем соседям, цитировал героя В.Сухорукова из фильма «Брат-2», выдавал тирады на немецком и при каждом проходе стюардессы обещал на ней жениться.

К посадке количество только в самолете выпитых бутылок коньяка перевалило уже за 10. Тут пошли тосты и подмигивания «за посадку». «Синий», выпив «за эшелон», «за командира самолета» и «за погранвойска», громко принялся рассказывать как «духи» вырезали половину его заставы.

Самолет скользил над скалистым берегом, граничащим с пляжами Красного моря. «Синий» выглянул в иллюминатор и завопил: «Пяндж, Пяндж, это Пяндж… А вон духи…» Друзья пятались его усадить, но он отстегнулся и стал рваться к выходу: «Духи ! Всех порешу, суки !..» Самолет плавно сел на взлетную Шарм-эль-Шейха. Я стал побаиваться за египетских таможенников, вспомнив анекдот о том, как при полете в Афган, лейтенант для поднятия боевого духа десантников пошутил, что по указу правительства за каждую голову «духа» 25 рублей дают, и сразу после посадки его подчиненные врассыпную, а через 20 минут каждый по 2-3 головы тащит, а лейтенант вопит: «Придурки, мы же в Ташкенте для дозаправки сели!..»

Наше веселое настроение быстро осадила погода. Над Шармом висели облака, солнца не было, дул прохладный ветер. Я трижды проклял турагентов, которые присягали мне, что ноябрь – лучший сезон для Египта.

Автобус ехал по извилистой дороге, проложенной в горах. Пейзаж тянул на что угодно, только не на Египет и уж тем более не на его «жемчужину». Заваленные камнями склоны не были нисколько укреплены, растений не было совсем, а вдоль дороги то и дело появлялись кучи мусора.

Мы заехали в город Дахаб. Грязь и нищета напоминали образ города Шантарска, изображенный в фильме «Охота на Пиранью». Козы  паслись на помойках вдоль дороги, дома были соломенные и глиняные, но без окон – не дома, а сараи. А местные сидели на пляже среди сплошных булыжников и не купались совсем, видимо, потому что в воду не зайти из-за валунов.

Отели Дахаба мало чем отличались от домов местных жителей, и их названия: Paradise, Happy life, Miami beach смотрелись как юмор или издевательство. Интересно было бы в Майами показать, какой у них beach, чтобы они подивились. Мы остановились у отеля, который по внешнему виду тянул звезды на 2, и из нашего автобуса стали вылезать люди. Я спросил, сколько звезд у этого отеля, выяснилось, что 4. Мне было очень жаль, сначала этих людей, а потом себя, когда я вспомнил, что тоже еду в 4 звезды.

Проехав еще один поселок – Нувейбу, прямо среди скал мы остановились и повернули к морю. Наш отель стоял одиноко без всякой привязи к населенным пунктам. Отель оказался очень приличным, с огромной чистой зеленой территорией, большим бассейном и своим пляжем.

Акабский залив Красного моря, идущий вдоль всего египетского побережья Синайского полуострова, в жизни оказался еще уже, чем на карте. По сути, он представлял собой широкую реку, вроде Волги. Скалы на противоположном берегу отлично просматривались, а это была, между прочим, уже Саудовская Аравия. От этого море выглядело каким-то неправильным…

Даешь неправильное море! Под таким девизом я отправлялся в Табу. Поэтому, заплатив баснословные 190$ за экскурсию, я еду на Мертвое море. Дряхлый и дребезжащий автобус мчал нас по извилистой дороге к Эйлату.

Симпатичная девушка-гид Яна с невинной улыбкой объявила, что израильские таможенники боятся террористов, как мы задержек зарплаты. И если им кто не понравится, фамилия, ваш ответ или просто выражение лица, потрясут за ноги как Буратино, вывернут наизнанку, будут гонять, пока тебя не стошнит, а потом еще погоняют…

Первыми на амбразуру отправили татар. Мусульман, да еще и с нерусскими фамилиями, проверяют как разведчиков после задания. Я вспомнил анекдот, про араба, который, проходя израильскую границу, заполняет анкету. Имя – Мохаммед аль Барази, возраст – 20, секс — ?.. Раз в месяц… Имеется в виду: мужчина или женщина? Это как получится, бывает и с верблюдом…

Вся группа уже сгрудилась на территории Эйлата и следила за израильским пограничником, который ходил с фонарем, освещая берег моря, проверяя, не рванули ли шахиды вплавь. А девушку по имени Наиля Джинмухамметова пытали в израильских застенках.

Лысый израильский водитель со звучным именем Мохер, похожий на Вина Дизеля, подал шикарный автобус. Было понятно, что такой хлам как в Египте, в Израиль просто не пускают. Наслаждаясь мурлыканьем Mersedes Irizar, мы увидели, как ковыляет растрепанная, чумазая, но счастливая Наиля. Много ли человеку надо для счастья ? Всего лишь немного внимания израильских таможенников.

Дорога по территории Израиля разительно отличалась от египетской. Скульптуры и неоновые вывески Эйлата, чистые обочины, ровный асфальт, и хотя горы не закончились, мы перестали бешено петлять из стороны в сторону, а разрезали хребты по прямому шоссе.

Первым, что мы увидели на Мертвом море, были солевые заводы. Огромные горы белоснежной соли были похожи на снег среди пустыни. Это выглядело очень величественно. Вода Мертвого моря содержит 45 элементов таблицы Менделеева, и эти соли разбираются на тысячи соединений и служат сырьем для чего угодно.

Слушая рассказы гида о дефиците воды в Мертвом море и методы преодоления этой проблемы, мы незаметно проехали все красивейшие солончаки, системы каналов, солевые пещеры и вывалились на пляж около отелей. Серый песок, серая вода, ни зонтиков, ни лежаков, ни фига себе, курортная зона Мертвого моря !

Да и купаться можно 2-3 раза по 10 минут без плаванья. Шутка-ли сказать, 370 граммов соли на литр воды, да мы в ней, как огурцы в рассоле! Вода жирная липкая, как солярка, а дно, заместо камушков, засыпано солевыми кристаллами размером с косточки от вишни. Через 10 секунд пребывания в воде мои покалеченные на волейбольной площадке ноги сообщили мне, где и сколько у меня царапин. Вот и искупались!.. От соли все корки с ранок отвалились, и появились кровоточащие ссадины.

А вокруг люди сидели на воде как пенопласт, кто-то фоткался, а один дядя даже читал газету, сидя на воде. Была ни была, подумал я, и превознемогая боль, полез в воду. Рвало и щипало раны не больше минуты. Потом боль отупела, а ранки перестали кровоточить. Видно не зря говорили, что вода Мертвого моря лечит почти все болезни. Газеты не было, и я принялся плавать по морю с видеокамерой. Попробуйте так сделать на обычном море, плохо кончится!

Гидом было велено смыть всю соль после купания, а то кончишься в муках. Для этого всех заставили купить специальное мыло за 5$, типа обычное здесь не работает. Люди стояли под душем и старательно пытались размылить это гадкое мыло, получалось очень плохо. Мысль о «мыле, которое не мылится совсем», натолкнуло меня на воспоминания о тротиле, который несведующие люди принимают за мыло.

История с невеселым купанием наталкивала на вывод: там, где Мертвое море красивое, там не просто купаться нельзя, но и ходить опасно (проваливающиеся солончаки, едкая солевая корка, отсутствие пресного душа и т.п.). Как сказал один известный врач: «Лекарство должно быть горьким…», а жаль, в последнее время мы уже привыкли, что лекарство – это сладкий сироп, содовая шипучка вместо таблетки, море теплое, с чистым пляжем, лежаками и водными мотоциклами, а тут!..

Дорога в Иерусалим радовала глаз своей аккуратностью и шикарными видами. Даже скалы казались аккуратными, ухоженными, что-ли… Иерусалим выглядел также. Ни мусора, ни граффити, ни вычурной архитектуры. Гид стыдливо извинялась за то, что в некоторых местах все же присутствовала неопрятность, она объясняла это тем, что живущие в Иерусалиме мусульмане, соблюдают чистоту только у себя в доме. «Такой уж у них менталитет!» — вздыхала она. Что говорить, любят евреи свою страну!

Прогуливаясь по Масличной горе, в Гефсиманском саду с 2000-летними маслинами, помнящими Христа отроком, мы столкнулись с БРАЗИЛЬСКОЙ группой туристов. Каким ветром их сюда занесло? Может пароход в Штаты с курса сбился? Огромные жирные гориллоподобные негритянки, клином пробивая себе проход в толпе туристов, шастали туда-обратно, безбожно разводимые на бабки местными барыгами. Среди интеллигентной толпы щуплых русских, немцев и французов все это казалось каким-то фарсом. Интересно, эти обезьяны вообще знают куда попали или им все равно где гулять? Спросить это не представлялось возможным, так как эти существа хоть как-то воспринимали людей по габаритам от них не отличающихся, и у меня с моими 100 кг не было никаких шансов!

Мы стояли возле входа в церковь Гробницы Девы Марии, и наша гид – Вера, увлекательно рассказывала о Фоме Неверующем и вознесении Девы Марии, когда в наш кружок врезалась толпа финнов, оттесненная встречным потоком. Финны топтались на месте и беспомощно озирались по сторонам как слепые котята, лепеча свои «Аккала каккала». Я и еще несколько туристов с севера России стали жестами направлять финнов к их гиду, зная, что это за люди, и сколько времени уйдет, пока они сами сообразят, что случилось, и что же теперь делать. Финны послушно плелись за нами с глазами испуганных детей, жалобно изрекая свои «Аккала каккала». Все финны, как утята за мамой проследовали в церковь, а я представил, что было бы с несчастными финнами, если бы они врезались не в нашу, а в бразильскую группу, международного конфликта было бы не избежать…

Все хорошо в Иерусалиме, только фотографироваться негде. Все так рядом и народу – тьма! Нет — у нас, отошел от Исакия метров на 200 и фоткайся на его фоне на память, а здесь и на 20 с трудом, да еще кто-нибудь все время норовит в кадр влезть. После нескольких малоуспешных попыток сняться около храма Гроба Господня, заходим в него и лезем на Голгофу. Под распятием – нишка, с собачью конуру размерами – алтарь распятия, и люди, отстояв очередь, лезут в нее на коленках, чтобы пошептаться с Иисусом лично, потом задом вылезают и к попу, записки отдавать. Мирная толпа спокойной цепочкой подходила к месту распятия, когда на узкой лестнице фыркая, отдуваясь и громко галдя, появилась бразильская группа. Интересно, эти Жинуарии тоже полезут в будку? Так и распятие своротить недолго. Поскорее удаляемся, чтобы не присутствовать при этом, вдруг Бог прогневается и тогда!..

Хочется отметить, как здорово сохранили в Иерусалиме эти священные места, связанные с Иисусом. Абсолютно не притрагиваясь к святыням, над ними построили храмы. Не под открытым небом, как говорится, и все в первозданном виде. Вообще храм Гроба Господня произвел на меня, человека атеистических взглядов, очень сильное впечатление и поверг в состояние, которое Гарри из к/ф «Человек с бульвара Капуцинов» описал так: «Вот это жизнь, после такого многое хочется сделать…»

Задержавшись в Кувуклии — небольшом сооружении в центре Храма, скрывающем Гроб Господень, мы провели внутри так много времени, зажигая 33-свечия от благодатного огня, что во дворе храма опять столкнулись с бразильской группой. Молодой атлетичный бритый наголо негр залез на возвышение и стал громко распевать христианскую молитву с интонацией песни из фильма «Рабыня Изаура», при этом в шаолиньском стиле размахивая каким-то шестом и лихо танцуя что-то похожее на Джиу-джицу. Этакая молитва по-бразильски. Влюбленными глазами на него смотрели не только жирные бразильянки, полплощади наблюдали за этим действом, включая израильских полицейских. Для них, видимо, такое поведение было не в новинку, дело обычное, паломнику, после посещения храма «многое хочется сделать». Закончив представление, «праповедник» очень быстро ретировался, даже не дождавшись аплодисментов.

Мысли, с чем бы таким сфотографироваться, чтобы сразу было видно, что я был в Иерусалиме, привели меня к Стене Плача, возле которой было множество ортодоксов. Это чудаковатые люди в черных шляпах, длинных черных плащах и ботинках, со смешными косичками – пейсами. Они изучают Ветхий завет и строго следуют заповедям. Но гид меня предупредила, что сфотографироваться с ними крайне сложно, потому что они этого дичатся и считают, что это почти грех. Но я решил попробовать кого-нибудь все-таки уболтать. Торможу молодого в шляпе и с бородой и говорю, мол, сфоткайся со мной. Он смущается и пытается отойти, осторожно спрашивая: «Но зачем, почему?» На что я выдаю железный аргумент, лишенный логики, но наглый до безобразия: «Потому что я  из России…» Ортодокс впадает в ступор, но, очнувшись, соглашается. Что может быть лучшим подтверждением посещения святых мест, чем фото с настоящим последователем веры…

Море, море – мир бездонный. Пены шелест, шум прибрежный… Когда смотришь на море с суши, то просто наслаждаешься видом. А когда смотришь на море с моря, вернее с верхней палубы большого катера, то зрелище предстает совсем иное. Темно-синяя или бирюзово-зеленая масса безостановочно колышется. Причем размах такой, что поместиться между волнами может не один катер. Эти морские волны, видимо, обладают каким-то гипнотическим эффектом, как высота, потому что невольно ловишь себя на мысли, что тебе хочется туда, внутрь этого колышашегося организма.

Для этого бросаем якорь и бросаемся туда, в стихию.

Прогуляться под водой Красного моря – это вам не прогулка по летнему саду! Только успевай по сторонам смотреть. Вот охотится ядовитая крылатка-зебра, вот торчат и угрожающе шевелятся сотни игл морских ежей, а вот величественно проплыл ядовитый скат. Поплавав несколько минут под водой, начинаешь ощущать себя частью этого огромного мира, особенно если замереть на пару минут, чтобы рыбы перестали от тебя шарахаться, и можно было сделать хорошие фотографии. Эти коралловые города и их обитатели наталкивают на мысли, что у такого огромного, красивого и богатого мира должны быть свои разумные обитатели и правители. Видимо, отсюда и рождаются версии о русалках, морском царе, каких-то душах с погибших кораблей. А может они есть? Но им просто не хочется вступать в контакт с нашей безумной цивилизацией, с нашим бегущим вперед прогрессом…

Странный джип с лавками вдоль машины нес нас по пустыне. Глубина песка была такой, что любой кроссовер встал бы метров через 20, а мы карабкаемся наверх на дюну, затем фактически падаем вниз, потому что земли не видно, она где-то под нами. Успокаивает в этой ситуации только невозмутимость водителя. Вот он опять включает первую скорость и с ревом огромного движка роет своим полным приводом песок. Сколько ж топлива этот монстр жрет на первой скорости ?.. Джип, естественно, Land Cruiser. Интересно, почему лучший джип для пустыни делают японцы ? Зачем им джип для пустыни, где они его испытывали ? Гляжу в зеркало заднего вида, второй джип безнадежно отстал. Водитель с улыбкой делает жест рукой, мол, слабоваты они для нас… и снова скатывается в бездну.

И мы еще сетуем по поводу незаселенных территорий. У нас это хоть густой лес, почва, которую можно окультурить, масса воды. Здесь же, тысячи квадратных километров безжизненных песков и камня, и даже животные здесь не живут…

Мы вырвались на шоссе и запетляли по горной дороге. Ведь кто-то все это строил, прорубал горы, тоннели. Вот земелька, не дай бог каждому…

Джип остановился и распахнул все свои двери, предлагая нам пересесть на верблюдов. Верблюды сидели на собственном дерьме, обложенные кучей тряпок, и напоминали говорящую корову из анекдота, которую сбрасывали из-под купола цирка, а она говорила: «Господи, когда ж я сдохну?!»

Самое трудное в езде на верблюде, это когда он встает и садится. Делает он это очень резко и можно свалится. Едущие на верблюде люди всегда вызывают у остальных чувство зависти, кто-то идет пешком, а кто-то просто нас спрашивает: «Сколько? Сколько это стоит?» А ты, сидя на верблюде, думаешь: «Лучше б я пошел пешком… До чего ж неудобно!»

Вдруг мой погонщик что-то увидел, отпустил поводья и куда-то побежал с громкими воплями на своем тарабарском. Мой верблюд идет уже самостоятельно, куда ему вздумается. Меня он не слушается (не русский потому что), да и страшновато на него орать, скажешь что-нибудь не то, он рванет галопом или наоборот, садиться начнет. «Блохастое пугало» попереминалось с ноги на ногу и принялось за колючки. Торчу как шест посреди пустыни на верблюде, ни слезть, ни вперед поехать.

Спустя некоторое время мой бежит. Руками машет, лопочет чего-то, недоволен. Послал бы я тебя трехэтажным, но ты, ведь, чугуй, все-равно не поймешь. Жестами и телодвижениями показываю, что я хоть на скачки, это блохастый на ланч притормозил.

Верблюд получает хорошего пендаля и рысцой устремляется догонять караван. Погонщик бежит рядом и хитро улыбается, ожидая, когда я извлеку из кармана пачку баксов и взмолюсь о пощаде. А я ему кричу: «Быстрей давай, быстрей!»

На верблюдах ехали люди с измученными лицами, верблюды, вяло раскачиваясь, ползли вперед. И вдруг мимо них несется верблюд, на котором сидит русский в желтой кепке, одетой задом-наперед, а за ними вприпрыжку, еле-еле поспевая, несется бедуин в балахоне. Некоторые впали в ступор, кого-то пробило на «ха-ха», и они угорали сидя на верблюдах, немцы испуганно вопрошали: «Was ist das?» Зрелище, должно быть, комичное, в стиле анекдота про мужика, который, чтобы успеть домой, брызнул лошадям под хвост скипидару, потом, чтоб догнать – себе, и вся эта команда носилась кругами по деревне.

Мы поравнялись с вожаком стаи, и мой верблюд присмирел. Должно быть, и у них существует какой-то свой верблюжий этикет.

Верблюды привезли нас к побережью, где прямо у берега проходит знаменитый тектонический разлом. Одна плита смещена относительно другой на сотни метров, и в море образуется скальная стена, давно превратившаяся в шикарнейший коралловый оазис.

Хотя отелей рядом не было, через толпу дайверов всех национальностей было не протолкнуться. Похоже на пляж в Сочи. Весь берег усыпан людьми, в море – одни головы, все галдят, куда-то торопятся.

Растолкав немцев, толпившихся на понтоне, будто здесь выдавали халявное пиво, я занырнул в море, и опять попал в толпу немцев. Никакой организованностью даже близко не пахло. Одни погружались вниз, вторые пытались куда-то плыть и врезались в третьих, которые торчали на месте, как поплавки, и мешали всем. Я вспомнил недавнюю поездку на катере в море в составе русской группы, и как наши, цепочкой, в порядке строгой очереди, соблюдая интервалы, прыгали в море, и так же организованно плыли вдоль коралловых островов дальше. А еще говорят, что русские – раздолбаи. Вот где настоящий хаос и всеобщий пофигизм.

Отплыв от этого базара на приличное расстояние, я попал в царство ярких красок и спокойствия. Ярким здесь было все: темно-синие воды в глубине разлома становились бирюзовыми к поверхности, рыбы желтые, синие, красные, пестрые, черные иглы морских ежей и разноцветные кораллы. Рыбы совсем не старались уйти в темно-синюю бездну, а преспокойно плавали в кораллах, опровергая пословицу: «Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше».

Поплавав вдоль разлома, я решил удалиться, а честь обследовать манящую синюю глубину оставить подплывшим немецким дайверам, все равно у них мозгов нет, им терять нечего!

Синайский полуостров – это часть Азии, политически присоединенная к Африке. Земля сплошь безжизненная и для жизни непригодная, шутка ли сказать, до прихода на Синай туристического бизнеса, на нем жили порядка 1000 бедуинов и все! Но очень хорошо, что этот приход все-таки состоялся, что Красное море международной конвенцией освобождено от тотального вылова рыбы, кораллов и прочих даров. И тысячи людей могут приехать сюда, поселиться в искусственном оазисе и увидеть эти, почти заповедные уголки нашей планеты, мало затронутые цивилизацией.

Таба - неегипетский Египет , 6.0 out of 10 based on 3 ratings